Когда-то я хотела написать книгу. Придумать какой-нибудь хороший вымышленный сюжет с глубокой мыслью и изложить его в виде небольшого романа. Идея не воплотилась в жизнь по причине того, что все красивые вымышленные сюжеты и тонкие, глубокие мысли, так хорошо сформированные в голове, на бумаге оказывались чистейшей, банальнейшей пошлостью.
Позже мне стала приходить в голову догадки, что может, они изначально таковыми и были, просто бумага обнажила истинную сущность вещей. От таких выводов стало как-то грустно.
От идеи написания романа пришлось отказаться.
Но графоманская зараза сидела внутри, и требовала жертв. Стали появляться стихи. Чаще - очень плохие. Иногда - очень даже ничего. К сожалению, от банальности и некоторого пафоса избавится в полной мере не удалось, поэтому я тешу себя мыслью, что банальность сойдет за простоту, а пафос - за искренность.
Все чаще задумываюсь, зачем и для чего мне все это досталось.
Помню я себя ещё совсем маленькой, до года, хотя говорят, что так не бывает. Но я уверена. Сохранилась два ярких пятна того времени - цветной халат и пластиковый красный Карлсон. Читать и говорить научилась рано. Помню свое жуткое удивление после первого урока в школе от осознания того, что многие дети не умеют читать и писать в семь лет. Сейчас мне смешно. Разве мне как то пригодилось в жизни то, что я читаю книжки с четырех лет? Думаю, вряд ли
Скорее, навредило. Так как, положа руку на сердце, ребенком я была достаточно странным.
Мне снились непонятные сны и казались непонятные вещи.
Кроме того, я была увлечена идее спасения.
Сначала была раненная утка. Утка ковыляла вдоль нашего дома, который тогда ещё был красным, и из под крыла у неё сочилась кровь. Я гонялась за несчастной птицей, изловила её, и насильно понесла домой спасать. Посадив утку в ванну, я стала затыкай ей рану тряпочкой. Утка вырвалась и спасаться не хотела. Ситуацию переломила мама, отняв утку, и сказав, что "отнесет её туда, где её помогут". Наверное, она просто отнесла птицу на пруд...
После утки был облезлый птенец чайки. Я нашла его в траве и принесла домой, выхаживать. Покормила и напоила. Посадила в коробку с веточками и ватой. Птенец сдох ночью, пока мы спали. С утра я увидела, что он не шевелится и захотела думать, что он спит. Однако, он не проснулся. Бабка во дворе сказала, что он съел вату, которой я утеплила коробку и от того умер. А я ещё очень долго себя винила в том, что убила птенца. Поэтому надо было спасти ещё кого то, чтобы реабилитироваться.
Эти кем-то оказался котенок. Во дворе дома, где раньше по краям детской площадки рос боярышник, в этом самом боярышнике я подобрала маленького, слепого пищащего кота.
Котенок был принесен домой, напоен молоком из пипетки и помещен в тепло. На утро малого кошака в квартире уже не было. Сестра сказала, что ему стало лучше и она отдала его своей однокласснице. Почти двадцать пять лет я радовалась за котенка и думала, что он прожил счастливую, долгую кошачью жизнь, и даже испытывала некоторую гордость по поводу его "спасения", пока несколько лет назад сестра в случайном разговоре не призналась, что котенок умер в ту же ночь, а мне не стали рассказывать, чтобы не расстраивать, так как после кончины чайки у меня была истерика.
С тех пор мало что поменялось, на смену чайкам и котам приходили потерянные зайчата, раненые алкаши и умирающие наркоманы.
Однако, ещё одна история оказалась обманом и разочарованием. Шоколадный заяц, помните...
Позже мне стала приходить в голову догадки, что может, они изначально таковыми и были, просто бумага обнажила истинную сущность вещей. От таких выводов стало как-то грустно.
От идеи написания романа пришлось отказаться.
Но графоманская зараза сидела внутри, и требовала жертв. Стали появляться стихи. Чаще - очень плохие. Иногда - очень даже ничего. К сожалению, от банальности и некоторого пафоса избавится в полной мере не удалось, поэтому я тешу себя мыслью, что банальность сойдет за простоту, а пафос - за искренность.
Все чаще задумываюсь, зачем и для чего мне все это досталось.
Помню я себя ещё совсем маленькой, до года, хотя говорят, что так не бывает. Но я уверена. Сохранилась два ярких пятна того времени - цветной халат и пластиковый красный Карлсон. Читать и говорить научилась рано. Помню свое жуткое удивление после первого урока в школе от осознания того, что многие дети не умеют читать и писать в семь лет. Сейчас мне смешно. Разве мне как то пригодилось в жизни то, что я читаю книжки с четырех лет? Думаю, вряд ли
Скорее, навредило. Так как, положа руку на сердце, ребенком я была достаточно странным.
Мне снились непонятные сны и казались непонятные вещи.
Кроме того, я была увлечена идее спасения.
Сначала была раненная утка. Утка ковыляла вдоль нашего дома, который тогда ещё был красным, и из под крыла у неё сочилась кровь. Я гонялась за несчастной птицей, изловила её, и насильно понесла домой спасать. Посадив утку в ванну, я стала затыкай ей рану тряпочкой. Утка вырвалась и спасаться не хотела. Ситуацию переломила мама, отняв утку, и сказав, что "отнесет её туда, где её помогут". Наверное, она просто отнесла птицу на пруд...
После утки был облезлый птенец чайки. Я нашла его в траве и принесла домой, выхаживать. Покормила и напоила. Посадила в коробку с веточками и ватой. Птенец сдох ночью, пока мы спали. С утра я увидела, что он не шевелится и захотела думать, что он спит. Однако, он не проснулся. Бабка во дворе сказала, что он съел вату, которой я утеплила коробку и от того умер. А я ещё очень долго себя винила в том, что убила птенца. Поэтому надо было спасти ещё кого то, чтобы реабилитироваться.
Эти кем-то оказался котенок. Во дворе дома, где раньше по краям детской площадки рос боярышник, в этом самом боярышнике я подобрала маленького, слепого пищащего кота.
Котенок был принесен домой, напоен молоком из пипетки и помещен в тепло. На утро малого кошака в квартире уже не было. Сестра сказала, что ему стало лучше и она отдала его своей однокласснице. Почти двадцать пять лет я радовалась за котенка и думала, что он прожил счастливую, долгую кошачью жизнь, и даже испытывала некоторую гордость по поводу его "спасения", пока несколько лет назад сестра в случайном разговоре не призналась, что котенок умер в ту же ночь, а мне не стали рассказывать, чтобы не расстраивать, так как после кончины чайки у меня была истерика.
С тех пор мало что поменялось, на смену чайкам и котам приходили потерянные зайчата, раненые алкаши и умирающие наркоманы.
Однако, ещё одна история оказалась обманом и разочарованием. Шоколадный заяц, помните...
Комментариев нет:
Отправить комментарий